ШТАДТ: «Погружение в мрак происходит само собой»

«Штадт — это мрачный, злой и безупречно стильный ЕВМ. На лайвах — татуированный невротик за большим барабаном + стол с электроникой. Микрофон в руке, ритм — вживую. Колючая синтетика и пост-панк вокал 80х. В эту огнеопасную смесь Штадт добавляет анхальт, колдвейв и собственную харизму» — дпвлк про релиз «Мир».

Штадт выпустил свой четвертый ЕР. В ближайшие выходные он играет лайв в Питере, на вечеринке Oberwave. где ожидаются фабричные интерьеры, порочная вседозволенность и ритуальные танцы. Все это — в атмосфере пира во время чумы. Специально к событию — большое интервью Штадт.

_{текст: Велимира Рудь}

Что такое Штадт?

Лично для меня — это отдушина. Это то, куда я вкладываю определенный мысли и эмоции. Штадт — моя мрачная, темная сторона.

Ты раньше играл пост-панк, сейчас — ЕВМ. Почему?

Я слушаю много разной музыки, поэтому хочется делать разное. И в каждом проекте свои ограничения. Но это все — я. Я хочу чтобы все мои проекты отличались по тематике и звучанию. У меня много планов, но я не знаю реализую их или нет. Вот другой проект — гитарная музыка, что-то близкое к прогрессивному панку. Но это пока только задумка.

На техно-вечеринках бываешь?

В Киеве бывал частенько, это в 2015-2016 годах. Здесь — только на Joy. Я не очень-то хожу по клубам, только когда сам выступаю.

Как проходит концерт Штадт?

Я сторонник, чтобы все шло максимально неподготовленно. Чтобы каждый концерт отличался. Репетирую крайне редко, дома просто врубаюсь в ноут, даже без вокала. Если вдруг лажаю, потом противно слышать это на видео. Зато — это не прилизанная, выдроченная музыка.

Эмоции влияют? У тебя хорошее настроение, а нужно выступать.

Это не проблема. На концертах погружение в мрак происходит само собой. Я не актер и ничего из себя не выдавливаю. Если настроение печальное или агрессивное, то концерт проходит лучше. Но я всегда готов выйти на сцену, в любом состоянии. Иногда я сам удивляюсь себе на выступлении — под воздействием музыки что-то происходит. Это взаимное влияние. В этой мрачной музыке я кайфую.

Ты говоришь о мраке а счастье, например, мешает творчеству?

Когда я начал заниматься Штадт, я пребывал в самом счастливом этапе своей жизни. Поэтому счастье не помеха.

Тогда что помеха?

Гонка за бабками. Потом звездная болезнь.

Каждую ночь мой страх зовёт палача,
Он избивает меня до первого солнца луча.
Каждую ночь моя совесть зовёт палача,
Задавая вопросы, моё тело топча — «Плетью»

Что важнее в Штадт — тексты или музыка?

Тексты и музыка для меня сейчас равнозначны. Тексты зависят от EP. В альбоме «Мир» все подчинено одной концепции, она была задумана изначально. Я говорю о том, что меня тревожит последние годы в мире. Есть тексты менее однозначные, каждый может трактовать их по-своему. Например, «Обратной стороной в обратную сторону» — как кто хочет, пусть так и понимает. Есть абстрактные песни, которые пишутся на одном дыхании. Это не набор слов, как бывает в новой русскоязычной музыке. Просто образы наслаиваются. Иногда спустя время смысл песни открывается по-новому даже для меня самого.

Что ты чувствуешь, когда влюблен?

Чувствуешь себя максимально счастливым. Как я себя сейчас чувствую. Знаешь, что все плохое пройдет. Но это же и стимул работать над собой.

У Штадт могут появится веселые песни о любви?

У Штадт — вряд ли. Но в другом проекте я могу записать и такую песню.

В твоих песнях — звучит тема «война и мир» — это важно для тебя?

Я родился в Донбасе, где сейчас идет война. Там живет моя семья. Я наблюдаю за тем, что происходит в моем городе, хоть и со своей спокойной московской колокольни. Поэтому да, для меня эта очень важная тема.

Ты говорил, что уехал из Донбасса когда началась война – можешь рассказать об этом?

Я закончил школу в 2014 году. Последний звонок был на четвертый день, как началась война в Донецке. Я пробыл там месяц и уехал. Помню первый день войны. Самое страшное, что ты ничего не понимаешь. Просыпаешься утром. Над твоим домом летают военные истребители или бомбардировщики, я в этом не разбираюсь. Потом весь день следишь за событиями в интернете. Сразу появились сводки, сообщества по районам. Местные в них писали, например, что в Калининском районе тихо, а в Гладкове слышны автоматные очереди. Ты сидишь, все это мониторишь, пытаешься понять, что творится.

Почему песня «Дай мені спокій» на украинском?

В этом нет никакой политики. Просто это мой родной язык, мне не постыдно спеть на нем. Но мне не понравилось, как отреагировали люди в паблике E:\music\industrial. Подписчики развели срач «хохлы-нехохлы», но администрация меня поддержала. Я не могу понять понять, почему песня вызвала такую реакцию. Вы же слушаете музыку на английском, на немецком? Мне друг скидывал запись Schwefelgelb — там кто-то заорал «фашисты». Это же смешно.

В Украине спокойно слушают русскоязычную музыку. «Пасош», (между нами — я не очень ее люблю), когда выступали во Львове не хотели играть песню «Россия». Так публика кричала, просила, чтобы они ее исполнили. Тут только услышали — песня на украинском и понеслось. Я не хотел никого провоцировать. Мне и музыкально было интересно, как индустриальная музыка прозвучит на украинском.

Искусство способно изменить мир?

Конечно! Есть множество примеров, как личность своей музыкой подталкивало общество на изменения. Nirvana, например, изменила взаимосвязи независимой музыкой и общества, весь андеграунд вышел в поп среду. Панки 70-х повлияли на выражение агрессии. Или психоделическая музыка подняла движение хиппи и пацифистов. Музыка объединяет людей по интересам, и они влияют на общество. Через музыку проще что-то донести до людей. Чем больше людей тебя слушают, тем больше могут воспринять твои слова как что-то полезное. Я не говорю, что музыка должна быть лозунгами. Важно, чтобы она меняла что-то у тебя внутри.

Ты хочешь, чтобы твоя музыка меняла людей?

Я хочу, чтобы в первую очередь она нравилась людям. Побуждала их к чему-то. Почитать тексты, задуматься. Что-то найти для себя. Чтобы возникло негативное отношение к безрассудной агрессии, чтобы они душили ее в себе. Чтобы люди в соцсетях не призывали вешать кого-то или сжигать. Я и сам грешу такой агрессией.

Мир на коленях
Как пленник.
Под вашей подошвой
Мир на коленях.
Со сломанной шеей
Мир на коленях. — «Мир»

Например?

Ну в метро бесит, когда идешь, и кто-то резко затормозил. Я же в Москве живу (смеется) — я привык к темпам. Вот в Питер приехал на концерт, иду по Гражданской. Это узкая улица, справа парковка, слева стена, и чувак передо мной начинает резко тупить, достает телефон, останавливается. Я его даже обойти не могу, у меня еще аппарат с собой, а ему по барабану. В Москве такого не происходит. И я на него немножечко гавкнул. Мне стало стыдно почти сразу. Я мысленно себя побил по губам, дал себе в лоб. Это такая бытовая злость, но это тоже не нормально, я считаю.

На какой музыке ты вырос?

На группе «Кино», они сильнее всего на мне отразились. Вся эта любовь к черной одежде, широким штанам, гитарной манере, вокале. Но это не копирка, а бессознательно получилось, «Кино» уже в моих жилах и генах.

А сейчас что тебя вдохновляет?

Последнее время слушаю много Нирваны. Из российских современных — группа «Плохо». Я даже представить себе не мог, что в 2013 году можно так грамотно сделать пост-панк на русском языке. Они сильно на меня повлияли. Раньше, как и многие, я думал, что нужно только на английском писать, ведь на русском звучит убого.

Какие три пластинки, ты возьмешь с собой на необитаемый остров?

John Maus «Addendum», Iggy Pop «The Idiot», Pink Floyd «The Dark Side of the Moon»

Как ты относишься к индустриальной культуре 80х?

В какой-то степени мне эта культура близка. Мне нравится DAF (Deutsch-Amerikanische Freundschaft). Но мне не нравятся фанаты индустриальной музыки. Все эти готичные перстни, киберпанк эстетика, типо Отто Дикса какого-то. Всю эту субкультурность надо оставить в прошлом. Любители определенного жанра раздражают, они начинают узко мыслить. Приходишь на концерт, а там все на одно лицо.

Кто твои слушатели?

Мне нравится, что меня слушают люди разных интересов и возрастов. Не то, что на концерте Пасош, приходишь, и видишь толпу пьяных девчулек лет 15. Мне нравится, что у меня более зрелая аудитория и она знает, на что она приходит. А если даже не знает, потом все уходят довольные. Мне только один раз сказал человек, что ему не понравился мой концерт. Но это его право, я к этому нормально отношусь.

Ты часто срываешь голос — это показатель хорошего выступления?

После каждого концерта я минут 15 не могу говорить. Это ощущение, когда сорвал голос… Выхожу в гримерку пропотевший, слабый и чувствую, все прошло как надо. Но совсем потерять голос страшно. В сентябре перед концертом в Москве я простудился, но отменять и подводить ребят не хотелось. Пришлось пожертвовать своей глоткой. Было больно, у меня много таких надрывных партий. Потом у меня совсем голос пропал. Я боялся, что перед концертом в Питере буду без голоса, потому что за день до этого я играл в Москве с Геной из группы «Звезды». Но все получилось наоборот. Оказалось, надо было проораться, чтобы стало лучше.

На концерте в Питере я порвал барабан. Это самый важный участник, важнее меня. Ну 50 на 50. Если не будет барабана, то я не буду играть. Даже без голоса на последнем издыхании отыграю.

Твои релизы выходят в формате ЕР — ты планируешь лонгплей?

Следующий планирую сделать полноформатным. Думаю, выпустить его в конце зимы или весной. Раскрывать все карты пока не буду.

Последний альбом вышел на IONOFF MUSIC — почему там?

Мне Витя Ужаков из группы «Плохо» посоветовал, чтоб появиться на Google Play и Apple Music. Я долго думал, нужно ли мне это.

Сомневался?

Слегка опасался осуждения. Иногда люди не очень реагируют на артистов, что издаются у Ионова, но вот яркий пример серьезной группы «Звезды». Витя поговорил с Ионовым, потом я поговорил с ним и увидел, что Саша грамотно этим занимается.

Об Ионове рассказывают дикие истории — как тебе было с ним работать?

А кто из нас не сумасшедший? Мне нравится, что у него не традиционная система с горой бумаг, а все на доверии.

Он пытался тебя контролировать, говорить какой звук сделать?

Он просто дает возможность, а не толчок и обещания. Это же не классическое представление лейбла, поэтому полная свобода. Не как с той же Nirvana. Они записали In Utero, а лейбл сказал, что это херня, переписывайте. Я мог делать, все что хочу.

О компромиссах — ты готов к ним? Например, Ионов попросит записать акустическую балладу с Гречкой для ТВ — как ты отреагируешь?

Негативно. Я прохладно отношусь к Гречке и мне не нравится мейнстрим. Я туда не хочу. Буерак, например, был классной командой, а последние 2 альбома меня огорчили. Мне кажется, это из-за перехода в мейнстрим.

Как далеко заходят твои амбиции в отношении Штадт?

На верхушки своих маленьких Эверестов я не стремлюсь. Хочу, чтобы меня слушало больше людей, границ тут себе никаких не ставлю. В ближайших планах запись альбома и отыграть сольники в Москве и Питере. Но я пока как-то боюсь этого. С предыдущей группой я не переживал, что соберу людей. А в России слишком много всего происходит, и люди не нацелены на новую музыку. Приходят только на нагретое. Боюсь, что придет 10 человек, из них 9 друзей по плюсам.

Война подливает масло в огонь,
Безразличие — это масло в огонь,
Невежество льёт своё масло в огонь,
Капля за каплей в горячее пламя. — «Масло в огонь»

Есть что-то кроме музыки что тебе интересно?

Сейчас изучаю верстку сайтов, вижу себя в этом. Но чем бы я не занимался, я не уйду из музыки. Будет мне лет 70, я может уже слягу, но найду пути, как создавать музыку. Даже если это никому не будет нужно, я все равно буду это делать. Музыка – мое родное гнездышко, мое все.

Кем бы ты стал, если не музыкантом?

Филологом английского языка.