ANTHONY LINELL: «Меня никто не учил, что правильно, а что — нет»

«Длинные темные зимы и короткое лето в Стокгольме стимулируют творчество» — тихим, спокойным голосом рассказывает Anthony Linell. «Швеция — изолированное место, очень меланхоличное и красивое. Это привило мне любовь к комфорту, как в жизни так и в работе. Здесь нет ничего раздражающего. Вы можете спокойно жить свой жизнью, не видя людей по нескольку дней».

Под именем Abdulla Rashim он открыл миру новую скандинавскую сцену. Его глубокие, с печалью и меланхолией ландшафты, — закутанные в туман северные леса, пробегающие за окном поезда в эфире «медленного телевидения». Сейчас он выступает под настоящим именем — в прошедшие выходные на дне рождения m_division, а через неделю — на питерском шоукейсе в Mutabor.

Энтони вырос в Стокгольме. С одной стороны — Балтийское море, с другой — озеро Меларен и очень много лесов. Климат без резких контрастов — зимой довольно тепло, а летом — прохладно. В начале 90х город пережил бум андеграундных клубов, начавшийся с абсолютно нелегального, спрятанного под землей Tritnaha. Когда полиция его накрыла — заметила идущий из под земли дым, техно-рейв переместился в Docklands. Рядом с ним были верфи, а внутри — высокие потолки со сводами. В 1996 году правительство объявило рейвам войну. Все было серьезно настолько, что время с 1996 по 2002-й назвали «рейверским средневековьем». Охота на ведьм привела к тому, что собрать на пати 100 человек значило ненужное и опасное внимание. Рейв сошел на нет, если не считать редкие, нелегальные вечеринки в лесах и промышленных зданиях. Даже сейчас большинство клубов закрываются в три ночи. Есть особые полицейские, охотники на нелегальные вечеринки. Поэтому, чтобы попасть на рейв, вы должны знать правильных людей.

Энтони не был рейвером. «Я мало интересовался музыкой, большинство из того, что слушал, мне показали друзья. Мне повезло, у них был хороший вкус» — вспоминает он. Среди самого-самого — группы из Гетеборга — «это была неплохая электронная поп-музыка». В 17 лет Энтони не пускали в клубы, поэтому он ездил на фестивали. Если об электронике, то — трип-хоп и пластинки с лейбла Ed Banger. «У меня было несколько друзей бывающих в Берлине. Они собирали пластинки, и когда играли ставили вещи с Ed Banger и менее очевидную музыку. В какой-то момент меня просто втянуло все это».

«Я скачал FruityLoops, попытался делать звуки, это было как видеоигра» — вспоминает Энтони — «меня никто не учил, что правильно, а что — нет». Готовые треки никому не показывал. Его друзья если занимались музыкой, то диджеингом — ему это было не интересно. Вторая причина — «все эти треки были действительно неудачные». Но к 2011 году несколько тюнов все же нашлось.

2011: Что о нем говорили?
Первая пластинка таинственного Абуллы, на самом деле — шведа. Первый трек — всплывающая мелодия снова и снова погружается в пульсирующий бас, подчеркнутый редкими, эффектными хай-хетами. Медленный и нелюдимый последний — создаст настроение для даб-техно ночи.

Abdulla Rashim Records

«Abdulla Rashim» — я придумал это имя благодаря своему интересу к арабскому миру и левантийской культуре. Я изучал арабский язык в университете и слежу за Аль-Джазирой также пристально, как за шведскими новостями» — рассказывал Энтони. Была и другая причина — «интернет — это страшное место», а Линелл специально избегал публичности: «Я никогда не желал успеха или чего-то подобного. Хотел просто остаться самим собой. Было как-то неловко использовать настоящее имя или свои фотографии».

Я никогда не хотел быть кем-то в центре внимания; наоборот, я мечтаю держаться подальше от всего этого» — Abdulla Rashim

В 2011-м выходит первая пластинка, — «Gizaw», также как город в Египте, со знаменитыми пирамидами. Для нее Энтони открыл лейбл Abdulla Rashim Records: «Я всегда хотел сделать лейбл, несколько лет думал об этом, но не понимал как все работает». За неполные три года импринт отпечатал шесть оригинальных винилов от «загадочного продюсера из Стокгольма». Это не считая переизданий — первая «Gizaw» или дип-хаусовая «Semien Terara» выдержали по четыре репресса — всем хотелось иметь пластинку от шведского лейбла.

Для названий Рашим использовал реальные города в Эфиопии, подпитывая ауру таинственности, окружавшую проект. «Эти отдаленные места могут раскрыть что-то о происхождении Абдуллы Рашима, или наоборот — смешать все карты, ведь его настоящая личность до сих пор неизвестна» — писал автор одной из рецензий.

2013: Что о нем говорили?
«Этот год был насыщенным для загадочного шведского продюсера Абдуллы Рашима. Два релиза на Semantica, плодотворное сотрудничество с Варгом в проекте Ulwhednar и три EP на собственном Abdulla Rashim Records. Aksum — его последняя пластинка, где в центре ландшафтно-метафизическое исследование, вдохновленное Эфиопией».

Звук Рашима менялся от винила к винилу. Гипнотизировал мистикой гулких петель, нырял в глубокое техно и хаус, ломал ритм в африканских перкуссиях и уводил в размытый, свинцовый эмбиент. Найти правильное сочетание медленных, переливающихся ландшафтов и техно помог итальянский экспериментатор Donato Dozzy и его техно-эмбиент проект Voices From The Lake: «Вряд ли, моя музыка достигла бы такого уровня, если бы не он. Я уже экспериментировал с техно и эмбиентом, но он помог мне осознать всю мощь их объединения, тогда я нашел себя» — говорил Энтони.

Abdulla Rashim Records оказался на паузе, после выхода «Aksum». Самая экспериментальная пластинка лейбла — пазл из сырости, дроунов, африканской эзотерики и поломанного техно. К Рашиму теперь тоже особое отношение, он — новый взгляд из Стокгольма на трипующее, созерцательное техно в стиле лейблов Prologue и Stroboscopic Artefacts. Впрочем, вспомнить Basic Channel и шведского пионера Nihad Tule тоже кстати.

2013: Что о нем говорили?
«Sorunda — маленький сонный городок на юг от Стокгольма и новый сингл Semantica с Абдуллой Рашимом и Акселем Халлквистом. Если названия треков — подсказки, то Сорунда — это ледяные пейзажи, бесконечные просторы и скованные морозом реки. Хонтологическое радио, холодное и темное». Добавим, это редкий коллаб Рашима. Обычно он работает в одиночку, а если с кем-то (и не Варгом) то — на расстоянии.

Northern Electronics

«Когда я попал на эту «сцену», в Швеции происходило мало событий. Много лет назад взлетел лейбл Drumcode, а с новым поколением был пробел. Мы должны были собрать все заново, вместе с теми, кто все еще оставался здесь. И это действительно сработало» — Энтони рассказывает о Northern Electronics. Он всегда хотел лейбл, чтобы выпускать музыку друзей — новую шведскую сцену. «Правда, тогда у меня было немного знакомых, чья музыка мне бы понравилась».

В Стокгольме Энтони случайно знакомится с Варгом. Он не помнит деталей — «кажется, я предложил ему сироп от кашля, а потом мы разболтались». Их объединяло граффити — все было серьезно, оба бомбили поезда. Энтони вспоминал: «Нас объединила не музыка, но она сделала нас лучшими друзьями». Варг был в восторге от Энтони: «Он был постоянно зол, настоящий мудак. Мне это нравилось, я был впечатлен. Мы встретились в Стокгольме, раскрасили пару стен, и с тех пор мы друзья».

Я слушаю не так много музыки, в основном — эмбиент или даб от таких людей как Outer Space, Brian Eno и Burning Spear» — Abdulla Rashim

Варг делал дабстеп в стиле Benga, но Рашим знал — у него есть другие вещи, намного интересней. Как говорит Варг, в Стокгольме он услышал сет Рашима и решил сделать нечто подобное. Ничего не понимая в продюсировании, он записал несколько треков и показал их Энтони, а тот довел их до конца. «Misantropen» Варга — первая пластинка Northern Electronics вышла в 2013-м. Сделанная «на коленке», она даже сейчас звучит интересно. Молчаливая нордическая меланхолия, как говорит Рашим: «Мы просто сделали все это вместе».

Версия Варга: «Я встретил Абдуллу в клубе, он спросил «Что случилось, где треки?» Я шесть месяцев пробовал что-то закончить, но ничего не получалось. Я ответил: «Ничего нет». Он заставил меня придти с тем что есть. Я показал папки на компьютере, он послушал куски, затем вырезал небольшие фрагменты и это стало релизом. Думаю, Энтони немного испугался когда мы выпустили «Misantropen». Он говорил: «Может быть, это слишком амбициозно?».

Acronym — еще один друг Энтони. «У него с самого начала была хорошая музыка и даже — свой лейбл. Я был впечатлен тем, что он делал и попросил записать что-то для меня, — он прислал «River Red Gum». Другим важным участником стал Korridor, к тому времени записавший пару пластинок. Энтони нашел его в интернете — оказалось он тоже жил в Стокгольме.

Лейбл всегда оставался площадкой для друзей, поэтому большинство проектов — шведы. Первым продюсером-иностранцем стал итальянец Neel на сборнике «Scandinavian Swords II» — в 2013 году он делал финальный мастеринг «Misantropen» Варга. «С самого начала я хотел создать что-то в Стокгольме. Независимую платформу, рассчитывающую только на себя» — говорит Энтони.

Ulwhednar

Новый лейбл активно взялся за дело. Только за первый год Northern Electronics выпустили пять пластинок, три из них — от нового проекта Ulwhednar — Рашима и Варга, вдохновленных удачным сотрудничеством на «Misantropen».

Энтони как-то зашел к Варгу поджемить. Из инструментов были драм-машины — «мой 808-й и Acidlab Miami Рашима, похож на клон 808-го» и куча эффектов. Когда все закончилось, Энтони взял сырые треки, так как они получились в джеме, ушел домой — там стал резать, накладывать фильтры, смешивать а затем отправил все Варгу — звук будущих Ulwhednar. «Это безумно хорошо звучит — думал я тогда. Не понимаю, как ты это сделал— вчера это было дерьмом» — рассказал Варг об «LP», их первом общем релизе.

2013: Что о них говорили?
«Пластинка из Швеции — мистицизм и голоса прошлого кружатся как снег под порывами холодного ветра в непроглядной атмосфере «LP».

Под вывеской Ulwhednar — только лонгплеи — исследования сумрачной скандинавской культуры. Первый мини-альбом «LP», гипнотизировал незаметными, на первый взгляд, трансформациями петель. Где-то далеко, за метрономом битов, дули ветра бесконечности («Kornguden i Vanga») и призрачно мерцал снег («Domd till elden»).

Следующий — «Withatten 1892» — жутковатые дроуны и темный как полярная ночь эмбиент, разбитые на главы. На обложке — лес как на средневековой гравюре. В основе сюжета — невыдуманные события конца 19-го века — лесорубы Северной Швеции утверждали — в их лесах поселилось древнее зло. Похоже, эту скандинавскую мистику придумал Варг. Его «Misantropen» встречал эпическим spoken word о бессмертных людях, с вершины священной горы, и он также как Энтони, любит ландшафты без ритмов.

Всего за год Northern Electronics создали свое пространство. Техно и прежде сравнивали с шаманским ритуалом, но лишь на их пластинках звучало дыхание севера — холодные зимние леса и темные, длинные ночи без звезд.

Версия Варга: «Мы запустили Ulwhednar и сделали «LP», а затем записали Withatten 1892 — растянутые во времени файлы, записанные через приложения для iPhone и iPad».

Релизы — как на кассетах, так и на виниле. «Кассеты — хороший вариант — вы получаете физический результат своей работы, но это проще чем отпечатать тираж винила» — говорит Энтони — «Все решает ощущение, например, эта музыка ДОЛЖНА оказаться на виниле, или хватит кассеты? Мне нравится слушать кассеты, — не так легко промотать непонравившийся момент — нужно слушать все полностью. Так и должно быть».

Сейчас на полке Ulwhednar семь записей, последняя — «Razor Mesh Fencing» вышла в этом году. Очередная трансформация дуэта, начатая в «Modern Silver» 2017 года — отражение перемен в самих Northern Electronics. Вместо северного нуара — ускоряющийся темп скандинавской жизни. Холодные ветра остались, только вокруг теперь не леса, а плоскости хай-тек архитектуры. Даже гравюры на обложке сменила нечеткая фотография — Энтони и Варг готовятся разрисовать граффити пригородный поезд.

2019: Что о них говорили?
Вновь и вновь Энтони и Йонас подтверждают, — их совместные работы, будь то Northern Electronics или дуэт Ulwhednar — одни из самых захватывающих вещей в мире электронной музыки.

Anthony Linell

«Я не собирался оставаться анонимным всегда» — рассказывал Энтони — «моя внешность все больше и больше раскрывает мою личность — это естественный процес, я ничего не могу с этим поделать». В 2017 году Энтони впервые выпустил музыку под собственным именем — кассету «Consolidate» с редкими жанром «dungeon synth». Его придумал норвежский блэк-металлист Mortiis, а Варг Викерсен (Burzum) записал в этом стиле синтезаторный альбом «Dauði Baldrs» — мозаичный витраж из средневековой музыки, эмбиента, минимализма и неоклассики — гулкий, словно записанный в подземелье.

2017: Что о нем говорили?
Удачный ход для Northern Electronics, долгое время использовавших эстетику черного металла, чтобы подчеркнуть свой мрачный техно-эмбиент стиль. Consolidate — откровенный взгляд на эстетику и источники вдохновения Northern Electronics — введение в странный мир катакомбных синтезаторов.

Новый релиз и новое имя — Энтони Линелл открыл новые области звука, более сложные, иногда — глубокие или хаотичные, чем прежде. На одном из Berlin Atonal он — тогда еще Abdulla Rashim, полностью отказался от ритма. Медленные вещи встречались на альбомах Рашима — эмбиент в «Unanimity» и пульсация аква-электроники в «A Shell of Speed» — дополняя техно-ландшафт, переключали тумблеры эмоциональных состояний. «Это не танцевальная музыка, но она вызывает те же эмоции» — говорил тогда Энтони — «мне все равно, есть прямые ударные или нет. Главное — вибрации, а не скорость трека, или возможность под него танцевать».

«Emerald Fluorescents» — первый техно-альбом под настоящим именем был металлически резким, с фракталами неочевидных ритмов. За ним — «Layers Of Reality». Энтони снова пульсирует электро-кардиограммой, но — «это первый релиз Линелла, звучащий как продолжение момента, где он остановился как Абдулла Рашим» — утверждал RA. Ну а когда появился эмбиент «A Sense of Order» стало ясно — Линелл летает снаружи всех измерений, за пределами границ и форматов. Он может использовать любую форму, но внутри — его собственное ощущение момента, звука и себя самого.

2018: Что о нем говорили?
«Мы все еще блуждаем по холодным пейзажам, восхищаясь красотой снежных ландшафтов, но энергия — мы ее чувствуем, не просто живая — она набирает силу».

Это объясняет, почему сам Энтони выберет скорее лайв, чем диджей-сет. «Я никогда не воспринимал себя как диджей. Мне нравится собирать винилы, играть их, но быть диджеем это другое». Вживую он играет много неизданных треков — «вероятно они такими и останутся». Он серьезно готовится, иногда — несколько недель, и никогда не повторяется. «Это мой способ подтолкнуть интерес, подарить нечто уникальное людям пришедшим меня послушать».