Lee Gamble: “Танцевальная культура больше чем просто побег”

Все тексты о Ли Гэмбле начинаются примерно одинаково: “Ли Гэмбл родился в Бирмингеме, он начинал в годы расцвета джангла и пиратских радиостанций. Первые миксы Гэмбл записал в 12 лет, вскоре он попробовал себя в создании музыки”. Но на самом деле, его история — больше о постмодерне, деконструкции и contemporary arts, чем о музыке.

Основное занятие Ли Гэмбла — исследование разрыва между клубной культурой и концептуальным искусством. А вот «оборудование — инженерная сторона саунда — не для меня, это слишком скучно».

Lee Gamble: Mnestic Pressure, Short Film

Взрослея в Бирмингеме, Гэмбл своими глазами наблюдал “золотую эру джангла” середины 90х. “В то время я работал на сталелитейном заводе. На работе слушал микстейпы в наушниках. Я тратил практически всю зарплату в музыкальном магазине с реггей, джанглом и днб-разделом. Там я познакомился с ди-джеями и МС. Мы общались, проводили вместе время. Еще было пиратское радио, на котором мы все играли”.

Тогда он был еще слишком молодым, чтобы легально попасть в клубы, поэтому как он сам: “мой многолетний опыт этой культуры был отстраненным и интеллектуальным”. Редкий артефакт, сохранившийся у Гэмбла с того времени, — винтажный кассетный микс “OCT 1996 (TDK D60 Cassette rip)” записанный в 96м, в Бирмингеме.

Его первая большая работа — альбом “Diversions 1994-1996” вышедший в 2012 на экспериментальном лейбле PAN. Сэмплы, с отрывками джангловых микстейпов из своей коллекции Гэмбл, превратил в импрессионистский пазл. Он разбирает саунд на элементы, затем — перекомбинирует их между собой. Его музыка начисто лишена грубой, уличной энергетики оригинала — скорее это эксперименты с tape music. В новом контексте, прежнее физическое ощущение музыки на танцполе оказалось лишним.

“Все что осталось — галлюциногенная идея памяти. Если вас не было в те дни, вы можете вновь внедрить в себя пространственную, абстрактную версию той музыки” — Lee Gamble o “Diversions 1994-1996”

К началу 1998 года джангл себя исчерпал, а драм-н-бейс Гэмблу не понравился — музыкант перешел в академический лагерь. “В определенный момент джангл показался мне скучным. Я обратил внимание на таких музыкантов как Джон Кейдж, представителей флюксус-движения, дадаистов, футуристов, musique concrete и компьютерную музыку. Это полностью захватило меня, я почувствовал связь с этими людьми, они не были музыкантами в привычном понимании этого слова”.

Гэмбл двигался в том же направлении. Его работы напоминали кураторские проекты — казалось, пространство арт-галереи ему ближе и понятней, чем ночной клуб. Проект CYRK, которым он занимался с 2004 по 2008 год, включал кураторскую деятельность, радиоэфиры и аудио-визуальные перформансы. Впрочем, сам он говорит немного иначе: “Мне было скучно ходить в клубы или на экспериментальные выступления. Но мне нравились оба эти аспекта, поэтому я просто поместил их в одно пространство”.

“Мне не нравится элитистский подход людей с академическим бэкграундом, считающих что их музыка для ума, а танцевальная строго для тела. Я всегда находился посередине, между этими точками зрения” — Lee Gamble

Пластинка »Dutch Tvashar Plumes» — альбом года по версии FACT, демонстрирует методы Гэмбла. Неуклюжие ритмы, пустынные ландшафты и IDM — как далекий и необжитый фронтир, где обитают грустные парни в серых рубашках, которые взаправду читают Делеза. Вместе с Autechre, Actress, Oval и Pan Sonic, Гэмбл открыл пространству, где музыка становится “вещью в себе”. Ее интерпретируют и трактуют — это скорее интеллектуальный, чем чувственный опыт.

У Гэмбла никогда не было живых инструментов — гитар или чего-то подобного. Он признает, что не разбирается в технических аспектах музыки, но знает как она работает — ритм, чувство времени и перетекание трека в трек.

“Я начал делать свою музыку, и похоже я все еще делаю ее ровно так же, как собственные диджейские сеты. Не думаю, что это нечто плохое — называть себя ди-джеем, скорее — это немного иная форма отношений с музыкой. Более органичная для меня”.

Мне нравится двусмысленность в материалах, текстах и языках, звуках, имидже — Lee Gamble

Его подход получил развитие в коллаборации с London Contemporary Orchestra. Гэмбл написал пьесу для исполнения в пещере — специфическая акустика пространства должна раскрыть музыку оркестра неожиданным образом. Работая над партитурой, Гэмбл придумал собственную версию графической нотации — так поступали, авангардистами в начале 50х. Изображения Гэмбла передают абстрактную идею пещеры в развитии, дополненную геометрическими знаками вместо нот.

Последний релиз Гэмбла “Mnestic Pressure” на Hyperdub, называют “возможно лучшим в его каталоге”. Он продолжает разрабатывать идею “хардкорного континуума”. Этот концепт придумал музыкальный критик Саймон Рейнольдс, когда описал мутации британской электроники — из хардкора в брейкбит, затем в джангл, грайм и техно. У всех английских жанров один источник — или, как говорит Гэмбл проводя аналогию с оригами, “в конечном итоге все вышло из одной “складки”.

На альбоме музыкант выстраивает пустынный архитектурный пейзаж, “заполненный скульптурами прошлого, прожитого в клубной культуре”. Гэмбл говорит о релизе, как о высказывании на острые темы: Брекзит, неофашизм и безумие политиков. “Идея сделать запись, в отрыве от всего этого, была бы неправильной”.

Его подход может показаться высоколобым, но в основе всего простая мысль. «Я думаю, танцевальная культура не может развиваться как простая форма эскапизма на танцполе, вечером в пятницу. Конечно, она служит и этой цели, но она глубже чем просто побег”.