CEM: «Вы никогда не сможете воссоздать то, что происходит в Берлине»

«Уникальная эмоциональная истерия» — отзывается о его музыке Dekmantel, для которого СЕМ недавно записал подкаст. Отточенное, искусное микширование, техно на максималках и медитативные текстуры, иногда — брейкбит, эксперименты и басы. 

В 18 лет Сем Дуккха обратился в техно, проводил вечеринки в родной Вене, учился играть и в конечном итоге перебрался в Берлин. Там, вместе с друзьями, он придумал квир-вечеринку Herrensauna (Мужская сауна). Ее главные элементы — прогрессивная музыкальная политика, визуальная аутентичность и сексуальная открытость. Довольно быстро она переросла клубный подвал на 200 человек, сменила резиденцию на Tresor, и за последние два года превратилась в мировой феномен — после питерской Blank x System 108 в эту субботу, СEM отправится в большой азиатский тур.

Кто такой CEM, почему Herrensauna — это действительно важно, и причем здесь берлинский стиль и мода — в мастриде дпвлк.

https://soundcloud.com/dkmntl/dekmantel-podcast-242-cem

1.

«Я родился и вырос в Вене, единственным ребенком в мусульманской семье» — рассказывает СЕМ. В конце 70х его семья турецких мигрантов переехала в Австрию. Он рос с мамой и бабушкой. Мама включала ему Nirvana и Metallica — в детстве Сем очень любил плаксивую «Nothing Else Matters». В 14 лет его интересы закрутились вокруг дэт-метала и блэка. Он играл на гитаре и пел — «мне правда нравились эти шумные, резкие звуки».

Как часто бывает в семьях мигрантов, родители мечтали о стабильном будущем для сына, представляя его юристом или экономистом. Но СЕМ в глубине души всегда знал, что станет музыкантом. «Я не осуждаю людей, работающих в офисе, но это не для меня» .

2.

В 18 лет СЕМ начинает посещать техно-вечеринки: «Этот новый мир казался мне очень интригующим — музыка и особая атмосфера вокруг нее». Техно резонировало в нем сильнее, чем обычные гей-вечеринки — он оценил его скорость и грубую энергию, напоминающие дэт-металл. Вместе с бойфрендом — венским продюсером, СЕМ устраивал клубные пати по всему городу, учился сводить винил и чувствовать энергетику танцпола. Немного времени — и он уже играл в больших венских клубах.

Его близкие друзья — Джордан и Николас уже пару лет жили в Берлине. Закончив учебу, Сем решил попрощаться с Веной. В Берлине его ждали друзья, и ему самому нравился этот город. «Я почувствовал освобождение, сразу как переехал сюда — здесь никто не осуждает, если у тебя альтернативный образ жизни. Не такой, как «с девяти до пяти» — говорит Сем.

В Берлине — своя атмосфера.

3.

Когда пала Берлинская стена, разделившая город на Восток и Запад, многие ждали экономического чуда. Они ошибались. Город пустел, цены на недвижимость были одни из самых низких в Европе. Свободные здания, особенно на востоке, заполнили субкультурные аутсайдеры и художники. Музыканты, интеллектуалы и социальные ренегаты стекались сюда в поисках свободы и самовыражения. Берлин оставался недорогим городом, что было особенно приятно если в ваши ценности не входит консьюмеризм. Его особенная атмосфера провоцировала творчество и меняла взгляды на жизнь, включая социальные и гендерные модели.

В Берлин приезжали не просто играть музыку или создавать арт — здесь искали и находили себя.

«Herrensauna поднимает свободу на новый уровень. Это захватывающая смесь великолепной эстетики и расслабленной позитивности» — берлинский фотограф Георгий Небиеридзе, отснявший вечеринку для Dazed.

Свобода во всем, и в том числе — в сексе, — ключевой фактор берлинского клубного гедонизма. Его создатели — социальные аутсайдеры и богемные маргиналы, поэтому берлинская культура не признавала сверхпотребление и коммерциализированный гламур, зато тепло относилась к панку, квир-активизму и кэмпу. Это заметно во всем — от дизайна клубов и стиля одежды — минимум логомании, вместо которой — спорт, винтаж и фетиш.

4.

Если вы видели фотографии Георгия Неберидзе и Аны Табатадзе для Dazed, то представляете атмосферу первых вечеринок Herrensauna, в клубном подвале Bertrams. Яркую, небрежную, раскрепощенную и очень берлинскую.

Николас и Джордан — переехавшие в Берлин венские друзья Сема, давно мечтали о собственной вечеринке. «Поэтому, когда я сюда переехал, мы вначале много тусовались, а затем — придумали Сауну» — говорит Сем. Вечеринку делали так, как чувствовали — для себя и друзей.

На первой Сауне играли Hector Oaks — один из близких друзей вечеринки, итальянский техно-пионер Freddy K и CEM. «Была такая мощная атмосфера, словно мы провели на рейвах всю жизнь. Это не так как в Вене — в Берлине все намного экстремальней».

Первые полтора года Сауну проходили в небольшом подвале, с единственным входом, за офисами в Кройцберге. «Если бы вдруг что-то случилось, мы бы все погибли. Это тревожное чувство добавляло что-то реальное в атмосферу» — рассказывает Сем. Изнутри клуб напоминал лабиринт из множества маленьких комнат — люди могли гулять и делать все, что им захочется. «Там был танцпол на 200 или 300 человек, но сразу после первой ночи мы открыли все остальные комнаты».

5.

В перенасыщенном берлинском клубном континууме есть много техно-квир-вечеринок. И даже на этом перенасыщенном фоне Herrensauna сверкала, и очень быстро превратилась в одну из «самых-самых» андеграундных пати для искушенного берлинского сообщества.

Сем и его друзья придумали отличное название. Мужские сауны — элемент гей-культуры с далеких времен, где можно свободно проводили время, знакомились и занимались сексом. В Нью-Йорке 70-80х сауны играли важную роль в развитии диско и Hi-NRG. По сути, это были ночные клубы для своих, с диджеями и супер раскованной атмосферой в парилках и бассейнах.

«Мы никогда не называли Сауну квир-вечеринкой — это просто факт: то кем мы являемся и те, кто входит в наш близкий круг» — объясняет CEM. «Название — скорее насмешливый комментарий к самой среде. Оно создает впечатление дикости и гедонизма, обычное для таких мест, при этом Сауна всегда открыта для всех». Главное — понравится Мике — соучредительнице, кураторке входа и модели на подиуме Vetements.

6.

Сауна звучала не так, как все. Их саунд — прямолинейный и жесткий, сравнивали с техно из 90х, тогда как другие вечеринки предлагали техничный берлинский канон. На вечеринках люди носили тяжелые ботинки и бомберы, делали мейк-ап и раздевались. В пространстве, дрожащем от монотонных пульсаций «каждый мог свободно экспериментировать со своей сексуальностью, индивидуальностью, или просто танцевать в экстазе под тяжелое техно». Иногда случалось настоящее волшебство — например, фантастический сет DVS1, завершивший 15 часов безумного рейва.

CEM в роли резидента Сауны, транслировал ее музыкальное послание людям. Он элегантно смешивал немецкий техно-олдскул, эксперименты и брейки, идеально подбирая момент для каждого трека. Было очевидно — еще немного и Сауна перерастет Bertrams.

Однако, уйти из подвала пришлось по другой причине — хозяев локации все больше интересовали деньги, и это несмотря на отсутствие клубного туалета. Организаторы ставили кабинки на улице, но они не спасали. «Я думаю, некоторые люди использовали углы танцпола для таких вещей, там было очень грязно» — смеется Сем вспоминая Bertrams. Но когда Сауна занялась поисками новой локации, оказалось, что все не так просто.

7.

Tresor нашел их сам. Цитадель берлинского техно искала новые лица. Образ легендарного клуба потускнел и нуждался в обновлении — Сауна была на это способна.

Сем рассказывает, что поначалу его немного смущала эта идея — Tresor просто огромный клуб, с собственной, сложившейся за годы, аудиторией. Для Сауны это был был эксперимент и новый опыт — только непонятно, нужен ли он вечеринке? Ее не задумывали такой большой.

Сауна привела свою публику, и ужестола политику входа. Для Tresor открылась «возможность противодействовать сложившейся репутации популярного берлинского предложения для туристов» — утверждал Resident Advisor.

Tresor очевидно прибавилось инклюзивности, когда тусовка Сауны смешалась с парнями в черных худи из обычной публики клуба. Сохранить атмосферу, привычную по Bertrams стало главной задачей Сауны. Для этого работает целая команда людей, включая контроль входа. Они знают людей в лицо, имеют опыт работы на квир-вечеринках и понимают, как обеспечить максимум комфорта и безопасности. «Толпа была уже не такой хардкорной, как в старые добрые времени ранних Саун» — описывает RA вечеринку в Tresor, но отмечает — мужчин в цепях и сетчатых топах, женщин с вуалями и в черных боди было немало.

8.

Сауне отдали ночи с воскресенья на понедельник, когда туристы-на-уикэнд разъезжаются по домам, но затем перенесли на пятницу. Это был знак — Сауна из локальной вечеринки превратилась в берлинский феномен.

«Tresor является культовым, но он долгое время воплощал в себе очень жесткую, цисгендерную идентичность, на самом деле не соответствующую направлению, в котором движется клубная культура. Нам нужно стремиться к тому, чтобы все пространства стали инклюзивными… эту цель я разделяю с моими друзьями, так было с самого начала» — говорит СЕМ.

В 2018-м изменился музыкальный формат Сауны. Прямолинейное, тяжелое техно дополнили экспериментальные сеты Gunnar Haslam и исландца Volruptus. В лайнапе отметился Textasy, на вечеринке — коллабе Сауны и его лейбла FTP. Minor Science обрушивался потоком из грайма, брейков и джерси саунда, а на последней, ноябрьской Сауне появились Ikonika из Hyperdub и французский биопанк-деконструктор Emma DJ.

9.

Herrensauna — своего рода экспериментальная лаборатория, раздвигающая границы не только музыки и лайфстайла, но также — стиля. Все участники так или иначе связаны с модой. Николас летает в Тбилисси, где сотрудничает с грузинским дизайнером Ираклием Русадзе — автором расхваленных авангардных марок Aznauri и Situationist. Хранительница дверей и соучредительница Мика появляется на подиуме Vetements и фотографируется для модных журналов, в то время как СЕМ демонстрирует вещи концептуальной берлинской марки GmbH и вместе с Николасом примеряет образы небинарных куртизанок для PRIDE-фэнзина.

Визуальный стиль Сауны — это коллаж из панка, фетиша, секонда, кэмпа и спортивной классики. «Эстетика маргинальности», культивируемая новым поколением авангардных дизайнеров — естественное отражение идентичности вечеринки и ее участников. Антибуржуазные берлинские ценности, сквозь призму Herrensauna.

Крейг О’Хара, автор «Философии панка», уверен: «С любой субкультурой случается «культурное растворение». Визуальная идентичность Сауны, с помощью медиа и Instagram, тиражируется далеко за пределы клуба, вызывая волну заимствований. Получается «своего рода мета-петля обратной связи, созданная на основе представлений людей о том, как они должны одеваться, чтобы соответствовать, тому, что создавалось людьми, избегающими любых форматов» — расставляют точки дизайнеры GmbH. С другой стороны, когда фейкньюс подрывают веру в общие ценности, люди все больше всматриваются в локальные сообщества. Они ищут нечто такое, чему можно верить и частью чего им хотелось бы стать. Нечто неподдельное и честное. А Сауна им это дает.

10.

«Мы встречаем все больше людей. Это захватывает — возможность привезти Сауну куда-то еще. Знаете, вы никогда не сможете воссоздать то, что происходит в Берлине. Но можно привезти звук, собрать больше людей и попробовать что-то изменить. Мне нравится привлекать известных и начинающих артистов Это что-то особенное — появляется возможность подтолкнуть других, помочь им развиться, открывая возможность играть для внимательной и энергичной толпы. Для меня наши вечеринки стали платформой, где я смог развить себя как диджея и попробовать что-то новое» — говорит CEM.